— Хорошо. Но ненадолго. Надеюсь, вы не наделаете глупостей.

— Перенести её я всё равно не смогу, — сухо отозвался Энди. — Академия полностью закрыта. Не работают не только порталы, мои способности тоже заблокированы. И вы отлично это знаете.

— Предупредить никогда не поздно, — отозвался Алтон. — Я подожду вас в коридоре. Недолго.

И вышел, прикрыв за собой дверь.

— Ты ничего не хочешь мне объяснить? — с вызовом спросила я, сразу перейдя в контрнаступление.

— Я? — огрызнулся Энди и с тяжелым вздохом приземлился на ближайшую лавку. Видно, добираться до академии ему пришлось весьма окольными путями и очень срочно. — Я должен объяснить? А ты? Фейт, мы же в прошлый раз с тобой договаривались: больше никаких выкрутасов и проделок. Твои шуточки дорого обходятся бюджету нашей семьи.

— Подумаешь, — фыркнула в ответ. — Тот бриллиантовый гарнитур для твоей последней пассии обошёлся ещё дороже, но я же не ворчу.

— Фейт!

— Что Фейт? Тоже мне тайна какая, вся столица болтает о твоём романе с этой артисткой.

— Фейт! Прекрати, незамужним девушкам такое знать и тем более обсуждать неприлично.

— А замужним можно? — полюбопытствовала я и получила от брата полный гнева взгляд. — Совершенно не понимаю, что ты нашёл в мадам Понрайз. Хотя нет, понимаю, — тут же исправилась я и ехидно добавила: — У неё же такие достоинства.

Я руками показала эти самые достоинства, которые не помещались в корсет и выпирали на всеобщее обозрение.

— Прекрати немедленно, речь идёт о тебе и твоём благополучии, — сморщился Энди так, словно у него разболелся зуб.

— Вот именно, — торжественно провозгласила я, подняв вверх указательный палец. — Речь о моей жизни, так объясни мне, дорогой братец, что это за новость о помолвке?

— Может, для начала ты успокоишься и перестанешь ёрничать?

— Я само спокойствие. Посуду не бью, истерики не устраиваю и мило тебе улыбаюсь.

Правда, то, что моя улыбка больше походила на оскал, Эндорет, к его чести, замечать не стал, устало ответив:

— Герцог Олеандр — отличная кандидатура для тебя, Фейт.

— Нет!

— Ну вот опять, — несчастным голосом вздохнул брат, сокрушённо покачав головой. — Ты снова не даёшь мне и слова вставить.

— Потому что ты говоришь всякую ерунду. Никакая он не кандидатура. И тем более не идеальная.

— Или всё потому, что ты отказываешься признавать правду! — прорычал брат, резко поднимаясь и сразу становясь наследником Мандигаров.

Высокий, грозный и могущественный. Я прикусила язык и чуть вжала голову в плечи, смотря исподлобья. Кто я против него? Так, жалкая мошка.

— Давай поговорим начистоту, Фейт. Мы все тебя очень любим. Я тебя люблю, но твой дар, — Эндорет запнулся на мгновение, — можно сказать, что его вообще нет. И потенциальных женихов в этом случае найти очень сложно. Разве что из тех проходимцев, которые готовы на всё ради твоего приданого. Но ведь мы не их рассматриваем? Даже наше родовое имя и слова не помогут тебе сделать хорошую партию. Отец уже всерьёз раздумывает над предложением лорда Салливана.

— Салливана? — побелев, переспросила я. — Он же старик.

— Всего на четыре года старше меня.

— И на шестнадцать — меня! — тут же подсчитала я. — Это же целая вечность.

— Он уважаемый человек, серьёзный, умный, учёный с мировым именем.

— Зануда нудная.

— Прекрасный отец, — проигнорировав мой выпад, продолжил брат, снова приземляясь на скамейку.

— У него пять детей! Пять! Неудивительно, что его жена умерла. Каждый год рожать по ребёнку — это же самоубийство.

— Фейт, следи за языком!

Так-с, эта тактика не прошла, надо переходить к другой.

— Энди, ну ты же не серьёзно, — взмолилась я, сложив руки. — Папа не может отдать меня этому Салливану.

— Родители разрешили тебе учиться в академии и платят бешеные взносы ежемесячно, прикрывая твои шалости, лишь ради одной цели. Чтобы ты как можно скорее нашла здесь хорошего жениха. Потому что, если ты этого не сделаешь, сделают они.

Утратив весь воинственный пыл, я нащупала лавку и села, в панике кусая нижнюю губу.

— Но так нельзя. Они обещали, что я сама выберу, — прошептала несчастным голосом и всхлипнула. — Как же так?

— А теперь подумай о предложении герцога Олеандра, — уже тише, уговаривающе сказал старший брат. — Несмотря на наши небольшие… разногласия, он идеальная партия. Даже я признаю это. Алтон дракон, представитель древней семьи, с титулом и землями. Он молод и вроде как хорош собой.

— И никаких чувств.

— Фейт, я понимаю, ты мечтаешь о любви.

— Ты не понимаешь. Я не хочу замуж за Алтона! — немного истерически выкрикнула я и сама же сморщилась от звука собственного голоса.

До чего же противно он сейчас звучал.

— И почему же? Назови хоть одну причину, кроме твоей вредности и чувств, которые ещё могут возникнуть между вами.

Я открыла рот и тут же закрыла. Доводы были, только как-то из головы вылетели под строгим взглядом старшего брата.

— Так я и думал, — произнёс тихо Эндорет секунд через тридцать.

— Я всего лишь его очередной трофей, игрушка, — зло и отрывисто бросила я. — И нужна ему лишь потому, что являюсь ондатрой.

— Кем? — округлил глаза молодой мужчина.

— Ну этой, забыла, как называется… Онри… Онди… О, точно, ондири.

— Что?! — вскрикнул Эндорет, вскакивая и сверкая зелёными глазищами. — Он сказал тебе про ондири?!

— Да, — растерянно отозвалась я, не понимая причин такой бурной реакции. — Сказал. Вроде. А что?

— Да как он посмел?!

— А меня интересует, Мандигар, — сообщил этот самый драконий герцог, возвращаясь в аудиторию, — почему вы и ваша семья за эти годы ни разу сами не рассказали Фейт об этом. Мне кажется, она должна знать правду.

— Герцог, — прошипел братец. — Вам же было сказано: ждите в коридоре.

— Время закончено, — отозвался тот совершенно спокойно.

— Время не было обозначено, — возразил Энди, и я согласно кивнула.

Ведь правда, это не было обговорено. И естественно, дракону было на это глубоко плевать.

— В любом случае я уже здесь.

На его высокочтимой физиономии ясно читалось продолжение: «И вы ни за что меня отсюда не выкинете».

— Так почему вы не сообщили вашей сестре про ондири? — продолжил Алтон, проходя в аудиторию и присаживаясь за стол преподавателя, положив ногу на ногу.

Тоже мне, франт какой. Ему бы трость с набалдашником из драгоценных камней для полноты образа.

— Да, — закивала я, сосредоточившись на происходящем, а не на обидках. — Почему?

— Потому что это бессмысленно.

— Бессмысленно? — Тёмные брови герцога поползли вверх. — С каких это пор дар ондири считается бессмысленным?

— Это дар? — тут же встряла я, но меня самым наглым образом проигнорировали.

— С таких, что моя попытка помочь едва не стоила сестре жизни. Фейт слишком импульсивная, откровенная и живая, — со вздохом признался Энди. — Её невозможно контролировать, нереально обучать. Именно поэтому на семейном совете было принято решение ничего не говорить и не пробовать… всё остальное.

— Что остальное? Это же несправедливо. Я должна была знать.

Брат покачал головой, отступая в сторону и пряча взгляд. Было видно, что ему жаль, но, если бы понадобилось, он поступил бы точно так же.

— В тот единственный раз я просил тебя подумать о курорте у гор Сарсириди, — продолжил мужчина. — И что в итоге? Ты отправилась на Запретный кряж ловить волшебных бабочек. И только чудом спаслась от урлука.

— Ты что, теперь всю жизнь мне будешь это вспоминать?

— Интересно, — пробормотал дракон, снова привлекая к себе внимание. — Куда ещё её успело занести в пьяном угаре?

Ну это уже возмутительно!

— Прекратите! Оба! Это… — Я даже задохнулась от злости. — Это несправедливо. И неприлично разговаривать обо мне в третьем лице. Я здесь, и я требую ответа! Кто такая ондири?

— Мандигар? — обратился герцог к моему брату.

Эндорет отвернулся к огромным окнам, качая головой и горько бросая через плечо: